Fluffy

Капли совсем недавно прошедшего осеннего дождя все еще сверкали на городских постройках и струйками собирались в лужи под ногами. В воздухе пахло прелой листвой, сыростью и жаждой приключений. Осень окончательно пришла в земли Адена, завалив всех своей обычной меланхолией, ветром и холодом. Молодой Епископ, отпрыск некогда богатого, но все еще знатного рода Дунн, сэр Пьер, вышел из своего дома на окраине торговой столицы Империи, сытого и старого Гирана. Еще совсем недавно закончивший семинарию в местном храме, молодой дворянин получил свой, столь желанный сан от самого верховного Епископа Максимильиана. Старик был недоволен вечными опозданиями и, как ему казалось, недостаточным усердием молодого Пьера, однако все равно продолжал усердно учить последнего, так как всегда уделял достаточно много времени подготовке молодых кадров для будущего церкви, независимо от исходных параметров самого ученика и даже от желания последнего обучатся слову Эйнхасад и молитвам. Вскоре новоиспеченного епископа ждало назначение, а там и новая паства. Куда его занесет судьба было неведомо одним лишь богам, однако предполагалось, что вновь образованного ополчению в деревеньке Флоран, что близь соседнего Диона, требовался духовный наставник. «Значит нам туда дорога» - подумал начинающий клерик. Подумал, как будто бы не своим голосом, да и строчку эту он вроде как пропел, причем на мотив какой-то далекой, но незнакомой ему песни, будто голос в его голове знал и любил что-то, что самому Пьеру было неведомо. Вообще этот жуткий голос часто вклинивался в его мысли, иногда был словно вторым, помимо его собственного, голоса в голове, часто заставляющего его делать различные вещи, чуть ли не против самого его желания. Бывало, что в критические моменты жизни, голос подсказывал ему, нет, даже требовал идти не привычным, знакомым и безопасным маршрутом по охраняемой дороге между городами, а обходными или окольными путями. Или заставляя выпить зелье и подложить сражение, даже в критический монет боя, когда, казалось бы, наиболее логичным решением было бегство с помощью свитка моментальной телепортации. Как правило подобные решение оказывались успешными, Пьера ждала победа и успех, с последующим сбором трофеев и разделом добычи с немногочисленными спутниками. Голос этот был слегка с хрипотцой, настойчивый и грубый, без намека на мягкость и явно не его собственный, вернее конечно его, ведь тогда был бы повод задуматься о собственном ментальном здоровье. Он говорил откуда-то из глубины сознания, и принадлежал, по ощущениям ему, но не молодому и двадцатилетнему дворянину, а скорее кому-то пятидесятилетнему, зрелому и уставшему. В любом случае, голосу приходилось подчинятся, частенько против собственной воли, постоянно находясь в движении, выполняя распоряжение старших священников и помогая в делах важным горожанам, когда как самому Пьеру часто хотелось сидеть с удочкой на берегу озера у водопада на далеком и столь родном Говорящем острове. В один из таких дней, после выхода из своего уютного дома, Пьер направлялся в храм. Последние приготовления перед отправкой в Дион, осталось только взять немного припасов и ту самую грамоту, подтверждающие его полномочия и вверяющие ему духовные дела жителей Флорана. Наплечная сумка была слегка переполнена после последнего похода. «Это не хорошо, опаздывать нельзя, у меня совсем нет времени на очистку остатков вчерашней походной трапезы и мытье колб от недопитых зелий, придется просто выкинуть все лишнее по дороге, главное, чтобы не пришлось тратить на это лишнее время и слушать потом ворчание старика Максимильиана.» - думал Пьер, не сбавляя темп. И вот богатый рынок уже позади, однако ступеньки храма перекрыты, прямой путь в Храм отрезан, скорее всего это из-за предстоящей службы, все-таки канун Страхвина довольно жуткое время, и верующие со всех ближайших деревень приходил помолиться в это время, прося у Богини Эйнхасад благословения, тепла и защиты. «Ну хорошо, обойду по соседним ступеням, заодно и мусор выкину» - пронеслось в голове у Пьера, благо правее, на ступенях, народу почти не было, верующие продолжали толпиться слева, между приключенцами ждущими своей очереди к хранительнице порталов и входом в храм. «А это тут что делает, фу, какая мерзость, да и воняет оно так же, как и выглядит?» - пронеслось в голове у молодого героя, когда он коснулся застывшего сгустка крови, неизвестно как попавшего ему в сумку. Он слышал, что подобным нечестивыми ошметками члены кланов скрепляют свои братские узы и приносят друг другу клятвы верности. «Ну это гадость мне точно не нужна!» - с крайне брезгливостью, молодой аристократ, сэр Пьер, из древнего рода Дунн, швырнул мерзкую субстанцию прямо на улицу перед храмом Богини, возлюбленной всеми. В этот же самый миг, третий и младший из отпрысков своего благородного отца, молодой аристократ, юноша, подававший большие надежды, имевший в жизни столько целей, амбиций, добра в душе, желание нести слово Богини, свет и утешение этому ужасному миру… Умер. Но не сразу. Голос в его голове расхохотался, да так мерзко, что сомнение не оставалось, все это время голос был явно не его. И почему он дума иначе? Может его что-то заставило, а может он просто боялся, боялся признаться себе, тогда его наставники-жрецы на исповеди узнали бы все, а потом точно сочли бы его еретиком и вбили бы ему гвозди послушания, как тем несчастным из Земель казненных. А в этот раз голос и не скрывал своего злорадства и чужеродности. «Спасибо тебе, парень, что помог мне окончательно освободится, я ведь давно тебя заприметил, вел тебя и помогал, выручал из передряг. Думал это все было просто так и ты сам, слабый и добрый, справлялся там, где, казалось бы, давно должен был погибнуть? Нет, наивный глупец, это я вел тебя все это время, чтобы именно ты, осененный знаменем света и саном Епископа, осквернил подножие Божьего храма, именно в этот, самый ужасный день в году, день Тыквовина и выпустил меня на волю из потустороннего измерения через врата своего сознания» - вещало нечто из глубины подсознания своим могильным голосом. После чего время вокруг замедлилось, окружение потускнело, как будто бы сгусток плоти под ногами молодого священника, а теперь еретика и предателя, высасывал весь цвет, жизнь и радость из окружающего мира. Только огромный храмовый колокол не переставал звонить, заглушая своим звоном звуки постоянно меняющий форму и лопающейся пузырями плоти. Плоть продолжала вспучиваться, сгусток рос, Пьер же упал перед ним на колени ни в силах пошевелиться и даже оторвать своего взгляда от мерзкого существа, постепенно обрекающего свою форму… Огромного, темного, патлатого существа в ужасных паплечиках с черепами. Призыв, невольным проводником которого стал Пьер, был завершен. Существо отряхнулось, щелкнуло полуистлевшими, костлявыми пальцами и из воздуха появилась огромная, величиной с два человеческих роста метла. «Ну и беспорядок мы тут навели» - улыбнулось существо свои полугнилым, многозубым ртом, «А теперь быстро приберись тут, пока никто не заметил остатки того поганого сгусток, который и позволил мне появится на свет. Мы же не хотим, чтобы кто-то увидел, как и по чьей вине я пришел в этот мир и нашел способ изгнать меня обратно» После чего демонический уборщик еще раз щелкнул своими костлявыми пальцами, в глазах его сверкнул демонический огонь, последнее подобие светлого пламени в жизни молодого аристократа. После чего Пьер почувствовал, как каждая кость в его теле ломается, перестраивается, а душа выворачивается на изнанку и воет от горя понимая весь ужас происходящего, но уже не имея возможности повлиять на свою судьбу. Юношеское, светлое лицо, треснуло пополам, плоть покрылось копотью, на голове отрастали ужасные волосы, рот оскалился чередой гнилиых и острых зубов, а в руках, неизвестно откуда, появилась демоническая метла, подобие метлы его нового господина, только меньшего размера, которая заставила начать уборку, против собственной воли, как только попала несчастному юноше в руки. Ходят слухи, что аристократа и Епископа Пьера из рода, Дунн, сочли пропавшим без вести, и лишь раз в год, каждый Страхововин, ужасный призрак появляется у храма Гирана в полночь, пугает прохожих своим замогильным воем, звуками сухой метлы, скребущей по полу и мольбами вовремя убирать мусор из своих сумок и походных карманов.