Как мыслят аутисты?
Им трудно налаживать связи, уживаться с другими, адаптироваться к новой обстановке. Зато им доступно то, чего многие из нас просто не замечают или не осознают. Тэмпл Грандин, ученый с аутизмом, рассказывает о том, как смотрят на мир люди, подобные ей, и как они могут использовать особенности своего мышления.
Что отличает обыкновенного чудака от человека с синдромом Аспергера? Эйнштейн, Моцарт и Тесла — всех их сегодня поместили бы в аутистический спектр. Аутизмом называют очень широкий диапазон состояний. Есть дети-аутисты, которые не могут говорить, но есть и талантливые ученые и инженеры. Как помочь гениям и изобретателям реализовать заложенный в них потенциал? Для этого нужно понимать, что происходит у них в голове.
Чтобы думать как аутисты, необходимо забыть вербальный язык. Я думаю образами. Например, если я скажу: «Представьте себе шпиль церкви», большинство людей представят некий обобщенный, абстрактный шпиль. Я вижу только конкретные образы. Они всплывают в моей памяти, как череда картинок по запросу в Google. Вот церковь моего детства. Вот еще одна — в Форт-Коллинзе. А теперь — знаменитые церкви, одна за одной. И я могу держать эти образы в голове, превратить их в фильм.
Отличительная особенность аутистического мышления — внимание к деталям. Посмотрите на тест, в котором необходимо найти большие или маленькие буквы. Мозг аутиста гораздо быстрее справится с этой задачей. Мозг обычного человека игнорирует детали. Меня беспокоит, что сегодня обучение становится все более абстрактным. Во многих школах отменили уроки прикладного творчества. А ведь рисование и подобные занятия могут развить способности аутистов.
Некоторые исследования показывают, что в мышлении людей аутистического спектра зрительная зона первична. Если ребенок, который учится в третьем классе школы, рисует с перспективой, вы можете определить, что у него развито визуальное мышление. Но, конечно, не каждый ребенок-аутист будет визуальным мыслителем.
Дело в том, что аутистическое мышление всегда узко специализировано. Дети-аутисты могут быть одаренными в одной сфере, но неуспевающими в другой. Моим слабым местом была алгебра. И мне так и не разрешили заниматься геометрией или тригонометрией. Это было большой ошибкой. Я замечаю, что многим детям-аутистам нужно пропустить алгебру и перейти сразу к геометрии и тригонометрии.
Мои особенности пригодились мне в работе с животными. Они тоже мыслят сенсорно, а не вербально. Они думают образами, звуками, запахами. Представьте, сколько информации они могут найти на обычном пожарном гидранте. Животное знает, кто там был, когда он там был, друг он или враг и можно ли с ним спариться. И это очень подробная информация.
Изучение этих подробностей позволило мне очень хорошо понять животных. Мой мозг, как и мозг животных, делит сенсорную информацию на категории. Человек на лошади и человек, стоящий на земле, воспринимаются совершенно по-разному.
Например, лошадь, над которой издевался наездник, будет совершенно спокойно относиться к ветеринару и мастеру, подковывающему ее, но не потерпит на себе наездника. Или конь, которого избивал тот, кто его подковывал, будет очень агрессивен с людьми, стоящими на земле, с ветеринаром, но не будет против наездника. Человек на лошади и пеший человек — не одно и то же. Для меня очень разные образы.
Такая способность делить информацию на категории дана далеко не всем. Когда я приезжаю помочь, если на заводе проблемы, часто никто не может разобраться: «Может, персонал не обучен? Или что-то не так с оборудованием?» Иными словами, они не могут отделить проблему с оборудованием от проблемы с персоналом. Я замечаю, что многим людям это дается нелегко. Или, скажем, я определила, что проблема с оборудованием. Что это: мелкая неполадка, которую легко починить? Или вся система разработана неправильно? Многим тяжело в этом разобраться, но не мне.
Другой пример: решение проблемы безопасности авиакомпаний. Я часто летаю на самолетах. Если бы я была инспектором по безопасности, что бы я в первую очередь осмотрела? Хвосты самолетов. Пять смертельных катастроф за последние 20 лет, и во всех случаях у самолета либо оторвало хвост, либо рулевой механизм в хвосте вышел из строя. Проще простого — проблема в хвостах. Но когда пилоты обходят салоны самолета, они не видят то, что находится внутри хвоста. Когда я думаю обо всем этом, я вспоминаю различные конкретные сведения. Я беру маленькие кусочки и складываю из них картину, как пазл.
А как быть с обучением? Когда я была маленькой, я хотела только одного: рисовать лошадей. И тогда моя мама сказала: «Давай-ка попробуем нарисовать что-нибудь другое». Мышление аутистов зафиксировано на чем-то одном. Но это не значит, что нельзя направлять и развивать его. Например, если ребенок любит гоночные машины, можно использовать это при обучении математике: «Давай выясним, сколько времени понадобится этой гоночной машине, чтобы преодолеть определенное расстояние». Иными словами, используйте фиксацию ребенка, чтобы мотивировать его.
Чем могут заниматься дети с визуальным мышлением, когда вырастут? Графическим дизайном, компьютерами, фотографией, промышленным дизайном. Дети со схематическим мышлением — будущие математики, разработчики программного обеспечения, программисты. А из вербальных мыслителей получаются отличные журналисты. Мы должны понимать важность всех типов мышления. И для этого нам нужно научиться искать подход к тем, чей образ мышления отличается от нашего.
